Самые теплые воспоминания
После окончания школы в 1960 году я поступил в Дальневосточный политехнический институт во Владивостоке на кораблестроительный факультет, который окончил в ноябре 1966 года по специальности инженер-механик по судовым силовым установкам. На распределении присутствовал начальник отдела кадров завода А.А. Цыцын. Из нашей группы на завод распределились трое — яс супругой и В. Шмидт.
На заводе с молодыми специалистами проводил собеседование главный инженер С.В. Кажарский. Я хотел работать в шестом цехе, но С.В. Кажарский принял другое решение, и я был направлен в бюро механомонтажных работ в группу судоремонта.
Первое моё задание было — произвести дефектовку рулевого устройства. Старшие коллеги показали мне подобную дефектовочную ведомость, и я пошёл в шестой цех. Пришёл в цех, а с чего начать — не знаю. Молча стою, бригадир (это был Брагин) спрашивает: «Что стоим?» Отвечаю: «Не знаю, что делать». Он: «Давай вместе!». Так я познакомился с первым моим учителем на заводе. Вторым учителем стал М.Б. Абрамович, в то время работавший в Инспекции Регистра СССР. Он часто заворачивал мои дефектовки, которые я приносил на согласование, на доработку, хотя другим технологам такие же ведомости согласовывал. Однажды я не выдержал и спросил его об этом, на что он мне ответил следующее: «Их уже бесполезно учить, а тебя ещё возможно». Михаил Борисович был прав: вникать нужно было во все мелочи, и я ему за эти уроки благодарен. Затем я был переведён в группу судостроения, это другая школа. На головных заказах приходилось совмещать работу технолога, конструктора, строителя и мастера отдела технического контроля.
В октябре 1986 года приказом министра судостроительной промышленности я был назначен директором завода, поработав перед этим начальником технического отдела и главным инженером. Через месяц получили сообщение: заводу включили в план строительство детского сада со сдачей в 1987 году. Нормативный срок строительства сада — два года. Сложность была в том, что детсад был «посажен» в жилом частном секторе, и без расселения людей стройку начинать было невозможно. В крае и в городе понимали, что задача невыполнимая, поэтому первый секретарь горкома партии В.Ф. Толкачёв предложил мне вылететь в Министерство и снять строительство детсада с плана 1987 года. Попытка снять детсад с плана была бы самоубийственна для репутации завода и моей. Я отказался лететь и сказал, что завод будет строить детсад. С помощью города все жители были расселены, и ПСО приступило к строительству. Часть работ по строительству завод взял на себя. В цехах с пониманием относились к поставленным задачам. В феврале 1988 года я был вызван в Москву на коллегию министерства как не выполнивший план по капитальному строительству (детсад). С трибуны коллегии я доложил о ходе строительства, нормативном сроке строительства, помощи завода строителям. Разговор был суровым, потому что мы не укладывались в сроки. Я заверил, что детский сад будет сдан в четвертом квартале. И действительно в четвертом квартале 1988 года дети заводчан пошли в современный детский сад с плавательным бассейном и зимним садом, таких в городе еще не было (нынешний «Кораблик»).
Судостроительная программа
К концу 80-х годов заканчивалось строительство серии из 10 кораблей для Федеральной пограничной службы. Строительство кораблей дало возможность выйти на качественно новый уровень работы пред приятия.
Строительство головного заказа я начинал ведущим технологом, а заканчивал директором завода. Работа по созданию корабля была выдвинута на присуждение Государственной премии. На заседании подкомитета по присуждению Государственных премий работа была одобрена, оставалось рассмотрение на Комитете. Но перед заседанием Комитета в СССР происходит ЧП — на Красную площадь садится легкомоторный самолёт, пилотируемый немцем Рустом. Генсек КПСС из-за своей некомпетентности обрушился на пограничников, хотя к охране воздушного пространства страны они не имеют отношения. В этой ситуации Комитет по госпремиям проголосовал против. Потом ситуацию прояснили, но «поезд ушёл».
Одновременно шло строительство сейнеров-траулеров для рыбаков, рыбаки были довольны судами, ставили рекорды по вылову рыбы. Завод постоянно получал благодарственные телеграммы.
Закончив строительство кораблей для пограничников, завод приступил к строительству экспортного заказа для совместного российско-вьетнамского предприятия «Вьетсовпетро». Заказ предназначался для добычи нефти на шельфе Вьетнама. Контракт на строительство был заключен с фирмой «Зарубежнефть» на условии сдачи блок-модул ей у стенки завода. При строительстве блок-модулей мы столкнулись с нехваткой трубопроводчиков, маляров. Дело в том, что на этом заказе было нарушено процентное соотношение рабочих по видам работ, сложившееся на заводе при строительстве судов. Иного выхода, как увеличить продолжительность рабочей недели, не было. Состоялось собрание представителей трудового коллектива, на котором была доложена ситуация и предложены меры по выходу из создавшегося положения: необходимо работать сверхурочно ежедневно и в субботу, создать бригады из инженерно-технических работников завода для производства малярных работ во внеурочное время с соответствующей оплатой, пригласить бывших слесарей-трубопроводчике в, находящихся на пенсии, оказать помощь заводу. Собрание проголосовало «за» предложенные меры. Завод построил и отгрузил Заказчику три комплекта блок-модулей, а затем мы получили заказ на еще один блок-модуль.
Вспоминаю визит на завод секретаря ЦК КПСС О.Н. Бакланова во главе большой делегации. В эллинге, в водном пролёте, стояли на потоке корпуса сейнеров-траулеров, в другом пролёте — блок-модули. Видно было, что делегация не ожидала увидеть такую мощную картину. Бакланов обратился ко мне со словами: «Вы строите такие сложные заказы, а можете построить жилой дом?» Мой ответ: «Можем!». Тут же, что называется, ударили по рукам. Делегации был показан новый детский сад. Бакланов спрашивает меня: «Есть в детском саду компьютерный класс?» Отвечаю: «Нет». Тут же обращается к министру электронной промышленности: «Выделить заводу два компьютерных класса!». Так завод получил первые компьютеры для «Кораблика».
Закончив строительство блок-модулей для Вьетнама, завод приступил к строительству блок-модулей другого проекта для Сахалинморнефтегаза. Были собраны корпуса двух жилых модулей, запущены в производство секции других модулей. Вследствие развала СССР, ликвидации министерств, прекращения финансирования, Сахалинморнефтегаз расторг контракт на строительство модулей.
В то же время в Южно-Сахалинске собирается международный форум с участием российской стороны по освоению сахалинского шельфа и строительству буровых платформ. Я вылетел в Южно-Сахалинск. В администрации области записался на приём к губернатору Фёдорову, рассказал, что по контракту с Сахалинморнефтегазом завод строил модули для буровой платформы, а теперь завод лишают работы. На форуме я выступил, смысл выступления был таков: нельзя лишать российское предприятие уже строящегося заказа ради иностранных инвестиций. У меня сложилось твёрдое убеждение, что всё было предрешено заранее, и освоение шельфа отдали иностранному консорциуму. Нам пришлось обращаться в Сахалинский арбитраж по возмещению затрат завода Сахалинморнефтегазом. Суд завод выиграл, все затраты были возмещены.
Непростые 90-е
После разрыва контракта с Сахалинморнефтегазом заводу было предложено строительство по госзаказу танкеров для пограничников. В 1994 году танкер был спущен на воду и заведён в сухой док для продолжения работ.
С 1995 года Заказчик стал задерживать оплату из-за отсутствия финансирования за выполненные работы. На заводе начались задержки с выплатой зарплаты.
Мои встречи с командующим флотом погранвойск, главным финансистом погранвойск, в Министерстве финансов, в Министерстве промышленности, в комитете Госдумы по Северам ни к чему не приводили. Ответ был один — денег нет.
Вспоминаю свою встречу с и.о. председателя Правительства РФ Е. Гайдаром во время проведения партхозактива в Хабаровске. Я передал ему письмо о невыплате зарплаты коллективу завода из-за отсутствия финансирования Федеральной пограничной службы по госзаказу (танкеру) и решения по выделению финансов. Е. Гайдар смотрел куда-то мимо меня, молча взял письмо и передал его помощнику. Ответа на письмо не последовало. Ситуация с выплатой зарплаты усугублялась трудностями в реализации сейнеров-траулеров. Если раньше в советское время мы знали заказчиков на год вперёд, то теперь приходилось их искать. Рыбаки ради сиюминутной выгоды покупали за границей старые суда, рискуя безопасностью экипажа. Приходилось передавать сейнеры предприятиям Хабаровского края в лизинг с последующим выкупом, переделывать сейнер в сухогруз, продавать буквально в последнюю перед закрытием навигации минуту.
Некоторым облегчением в финансовом положении завода стало строительство для японской фирмы («Изуми Бое- ки») серии научных судов. История заключения контракта следующая. В начале января 1995 года в Николаевск прилетает президент фирмы «Изуми Боеки» г-н Ёда с командой. Из-за снегопада, задержки рейсов они не были встречены. Оплошал мой заместитель по быту. Об их прилёте я узнал, когда г-н Ёда позвонил мне из аэропорта. Срочно направили машину, всех она забрать не могла, вторую я попросил у начальника авиаотряда В.П. Долматова. Все зашли в кабинет, видно было, что президент недоволен таким приёмом. От обеда он отказался, предложил начать переговоры по строительству научно-исследовательского судна. В конце предварительных переговоров президент Изуми задаёт вопрос: «Сколько в рублях будет стоить судно?» Я спрашиваю: «Зачем вам в рублях?» Президент: «Скажите!». Называем предполагаемую стоимость на сентябрь 1995 года. Президент меняется в лице и даёт команду покинуть переговоры, сообщив, что завтра они улетают.
Мы не могли понять причину резкого прекращения переговоров. На следующее утро я поехал в гостиницу попрощаться с президентом. Зайдя в его номер, я сказал: «Господин президент, на правах хозяина я пришёл вас проводить и заодно узнать о причине такого демарша». Он ответил: «Мы знали стоимость построенных заводом заказов, но вы назвали стоимость судна гораздо выше». Я пояснил ему, из каких факторов сложилась такая цена — это рост стоимости комплектующих и материалов, рост накладных расходов, падение курса рубля. Президент, выслушав меня, распорядился сдать билеты. Переговоры были продолжены, обсуждены все вопросы, подписан контракт на головное судно со сдачей в сентябре 1995 года.
Строительство было взято на особый ежедневный контроль по выполнению графика работ, на заказе был выставлен пост охраны, необходимо было исключить любую случайность с поставленным фирмой «Изуми» оборудованием. Затем была моя командировка в Токио, где я в одном из отделов сделал доклад, который, по словам г-на Ёда, понравился им. В свою очередь, президент «Изуми» заплатил заводу аванс из личных средств. За сутки до спуска заказа на воду мне позвонил г-н Ёда с вопросом: «Геннадий Николаевич, как вы думаете спускать заказ, если у вас нет подруливающего устройства?» Отвечаю: «Устройство находится в Хабаровске, самолётом будет доставлено; в ночную смену произведут монтаж и положенные испытания, а далее — по графику». Работы по выкатке заказа, пересадке заказа со стапельных тележек на спусковые заняли всё-таки больше времени, к тому же быстро стемнело. Было принято решение перенести спуск на утро. Теперь я позвонил в Токио, обрисовал ситуацию и задал вопрос: «Не возражает ли г-н Ёда против такого решения?» Президент рассмеялся. Оказывается, перед швартовными и ходовыми испытаниями заказа на заводе находился главный инженер фирмы г-н Уехара, который каждый раз докладывал президенту о том, что завод не уложится в сроки по графику. Завод укладывался в график, после чего г-н Ёда сказал г-ну Уехара: «Не надо паники, они что обещают — делают». На подписание приёмного Акта президент прилетел с оплаченным платёжным поручением.
Из событий 90-х годов следует отметить празднование 50-летия завода, к которому коллектив завода подошёл с выполнением всех намеченных планов. К юбилею была выпущена книга «На крайнем Востоке России», в создание которой внёс большой вклад В.В. Мурик. На празднование юбилея завода были приглашены ветераны завода, проживающие в других городах СССР. Прилетели С.В. Кажарский, Н.Ф. Бохолдин, В.М. Присяжный и другие, всем оплачивался проезд за счёт завода. На двух торжественных собраниях коллектив завода чествовали руководители предприятий города, администрации города, горкома КПСС, начальник Главка, руководители отрасли. О праздновании юбилея завода был снят фильм.
Акционирование завода
После развала СССР и избрания Президентом России Б.Н. Ельцина вышел его Указ о приватизации предприятий. Вся работа по акционированию завода возлагалась на руководителя предприятия, по Указу он возглавляет комиссию по приватизации. Каждый шаг в Указе был расписан, коллектив выбирает только вариант акционирования. На заводе была создана комиссия, разработан план приватизации, с которым в Хабаровск вылетел член комиссии главный бухгалтер Забродин для его утверждения. Указ предусматривал: если руководитель не проводит приватизацию, то её будет проводить краевой Фонд имущества. На заводе была проведена большая разъяснительная работа, выбран вариант акционирования, разработаны проекты всех нормативных документов акционерного общества, выпущены акции. Затем состоялось собрание акционеров, на котором были утверждены разработанные документы, избран генеральный директор, совет директоров АО «Николаевский-на-Амуре ССЗ». Владельцами крупных пакетов акций из работающих на заводе стали двое рабочих из 6-го и 14-го цехов. Началась новая страница в жизни завода.
В начале июня 1996 года состоялось отчётно-выборное собрание акционерного общества, на котором генеральным директором был избран А.М. Лямин. В связи с окончанием трудового договора и контракта я уволился с завода 14 июня 1996 года. Покидая Николаевск, я думал, что это навсегда, но уже в июле президент Изуми пригласил меня посетить завод на подписание приёмного акта НИС-2. Затем были ещё пять командировок на завод в 1996-1998 годы.
О работе на заводе у меня остались самые тёплые воспоминания, я благодарен всему коллективу завода за совместную работу, порой в тяжелейших условиях. При этом выполнялись все поставленные задачи. Я часто вспоминаю слова песни, исполняемой коллективом Дома культуры им. Горького: «….с каждым годом ты всё ближе мой привал и мой причал. Я и в городе Париже Николаевск вспоминал…».
Геннадий Кутузов.