Спасите наши души…

Предлагаем вашему вниманию статью преподавателя Отечественной истории Тихоокеанского государственного университета Дениса Владимировича Куваева о трагическом событии, произошедшем в Николаевске-на-Амуре 18 июля 1942 года, когда у пирса взорвались подводные лодки Щ-118 и Щ-138.

Несколько слов об авторе статьи и его исследовании исторического события. Д.В. Куваев родился во Владивостоке. С детства проявлял интерес к истории. После 25-летней службы на Тихоокеанском флоте в подводных частях занялся научной работой. В настоящее время работает над диссертацией, тема — деятельность Тихоокеанского флота в годы Великой Отечественной войны.

О трагических событиях в Николаевске узнал случайно. Этот вопрос заинтересовал исследователя. Желание узнать подробности трагедии приводят Д.В. Куваева в Государственный архив Хабаровского края, в Центральный архив военно-морского флота, в архивы ФСБ Москвы и Омска. Долгое время события 1942 года в Николаевске оставались засекреченными. Но архивы постепенно открывают свои тайны. Так удалось провести исследование, подготовить статью. А опыт моряка-подводника позволил сделать выводы о причинах трагедии, которые автор называет в своей статье. Была уничтожена самая новейшая на то время подводная лодка Тихоокеанского флота, предназначенная для решения серьезных государственных задач на театре военных действий Тихоокеанского флота, в том числе по охране караванов ленд-лиза, следующих по тихоокеанскому маршруту.

Итак, слово автору.

«На основе рассекреченных архивных материалов Управления ФСБ России по Тихоокеанскому флоту и Центрального архива Военно-морского флота Минобороны Российской Федерации предпринята попытка разобраться в трагической гибели подводников в июле 1942 года на военно-морской базе Николаевска-на-Амуре. Однако осуществлённое исследование не позволило историческому сообществу российского Дальнего Востока прийти к однозначному выводу о причинах трагедии.

История Великой Отечественной войны хранит еще немало тайн, в том числе касающихся борьбы советских органов безопасности со спецслужбами противоборствующих стран. В этой летописи есть не только победные, но и трагические, поучительные страницы.

До сих пор остаётся нераскрытой загадка о взрыве в июле 1942 года подводной лодки Щ-138 Тихоокеанского флота на военно-морской базе Николаевска-на-Амуре. Материалы этого дела в архивах Дальнего Востока и даже в музее Тихоокеанского флота отсутствуют, а сами сведения об этом событии долгое время были засекречены. Нет сведений об этой диверсии и в монографии.

Первыми разгадать эту тайну пытались краеведы и журналисты. В 2012 году вышла книга известного в Николаевске-на- Амуре краеведа В.И. Юзефова с кратким историческим очерком «Взрыв на рассвете», в котором без ссылок на источники, в общих чертах повествуется о катастрофе на подводной лодке.

Сегодня, опираясь на некоторые архивные документы, можно показать более четкую картину этой трагедии. Автор данной статьи изучил материалы, которые были рассекречены недавно в Центральном архиве Военно-морского флота Минобороны Российской Федерации (ЦА ВМФ МО РФ). Это позволило приоткрыть результаты расследования катастрофы подводных лодок Щ-138 и Щ-118 3-й бригады подводных лодок Северо-Тихоокеанской флотилии (СТОФ), произошедшей 18 июля 1942 года.

Подводная лодка Щ-138 серии «10-бис» была построена во Владивостоке на судостроительном заводе № 202 и принята в состав ВМФ СССР в феврале 1942 года. До 4 июня 1942 года Щ-138 находилась в составе оперативного управления ТОФ на главной военно-морской базе во Владивостоке. К указанной дате были отработаны общие морские задачи, связанные с маневрированием и отработкой боевой слаженности экипажа, после чего хорошо вооруженная новая подлодка с низким уровнем шумности прибыла в пункт постоянной дислокации — Советскую Гавань.

К середине июля 1942 года две подводные лодки Щ-138 и Щ-118 после отработки в море мероприятий совместного маневрирования прибыли в Николаевскую-на-Амуре базу для пополнения ресурсов, погрузке боезапаса и подготовке к выполнению боевой задачи.

18 июля 1942 года обе подлодки стояли у мола в Николаевской бухте: Щ-138 — левым бортом была отшвартована к пирсу; а Щ-118 — находилась у её правого борта. В целях обеспечения режима охраны кораблей на верхней вахте постоянно находился вооруженный вахтенный краснофлотец, а на мостике Щ-118 дежурил сигнальщик. Командир Николаевской базы согласно приказу командующего СТОФ о необходимости рассредоточения кораблей потребовал от командира дивизиона, который находился на Щ-118, вывести одну лодку на рейд Амура.

Подводная лодка Щ-138 к вечеру 16 июля закончила ремонт и зарядку аккумуляторных батарей. Однако из-за болезни её командиру потребовалось посетить местный госпиталь. Кроме того, не были пополнены израсходованные на переходе «Совгавань — Николаевск-на- Амуре» запасы дизельного топлива. Поэтому командир дивизиона и не вывел лодку на рейд.

Подводная лодка Щ-118 согласно расписанию проводила планово-предупредительный ремонт вплоть до 17 июля 1942 года. 18 июля 1942 года на обеих подлодках побудка экипажей была произведена в 5 час. 00 мин. В 6 час. 50 мин. личный состав приступил к завтраку. Рядовой состав и командиры отделений завтракали в 6-м отсеке, а старшины групп — в 7-м отсеке, то есть абсолютное большинство личного состава на лодках находились в кормовых отсеках.

Несмотря на то, что рабочий день давно начался, на Щ-138 во 2-м и 3-м отсеках продолжали спать командир подлодки капитан-лейтенант Гидульянов, штурман лейтенант Будин, минер лейтенант Вязьмин и лекпом Байко. Командир БЧ-5 инженер капитан-лейтенант Ильичев спал в 6-м отсеке, а помощник командира подлодки старший лейтенант Егоров находился на пирсе. Военный комиссар Щ-138 политрук Коротеев по необоснованным причинам ночевал не на корабле, а в городе.

На Щ-118 весь командный состав, за исключением командира дивизиона капитан-лейтенанта Шатова, спавшего в каюте командира подлодки, к этому времени уже занимался служебными делами. Командир лодки капитан-лейтенант Цветке находился на мостике.

18 июля 1942 года в 7 час. 00 мин. на лодке Щ-138 произошёл взрыв большой силы, сопровождавшийся звоном разбитых стекол в помещениях близ стоящих зданий.

Над подводными лодками поднялся высокий столб чёрного дыма. Позже члены следственной комиссии, которые опирались на показания свидетелей, установили, что было два взрыва, прогремевших один за другим. Причем второй взрыв был значительно большей силы, чем первый.

Личный состав Щ-138, который пил утренний чай в 6-м и 7-м отсеках, был контужен взрывной волной. Из носовой части лодки были слышны шум поступающей воды, крики и стоны раненых. Свет в отсеках погас.

В результате взрыва на Щ-138 была полностью уничтожена носовая часть от форштевня до 40 шпангоута. Корпус, надстройка, все механизмы от 1 -го до 4-го отсека разорваны на части и разбросаны в радиусе 1 км от лодки. Погибли 35 человек, 8 были ранены. Не пострадали только 4 человека. Всего в живых осталось 12 подводников. От 31 человека рядового и младшего командного состава на берегу были найдены лишь фрагменты тел.

Находившиеся на мостике командир Щ-118 и командир БЧ-5 взрывом были сброшены в воду. От взрыва, произошедшего на Щ-138, лодка Щ-118 получила пробоину в левом борту размером 5×1 м, имелись повреждения различных устройств, в частности, были разрушена радиорубка и некоторое количество аккумуляторных баков. Боезапас не сдетанировал. Во время взрыва лодка стояла с открытыми рубочным и 1-го отсека люками, и с отдраенными переборками. Взрывной волной были повреждены переборки и их крепления.

Лодка Щ-118, получив пробоину, погрузилась на грунт. Погибли 8 моряков. Среди них командир 8-го дивизиона подводных лодок капитан-лейтенант Шатов, флагманский штурман 3-й бригады ПЛ капитан-лейтенант Малинин, политрук Данилов, командир БЧ-1 лейтенант Фатеев, командир БЧ-3 лейтенант Кондриков. Один человек был ранен, невредимыми остались 39 человек.

После взрыва подводники, находившиеся в 4-м и 5-м отсеках, пытались задраить переборки, поскольку в отсеки начала поступать забортная вода. Но из-за деформации люка переборки это сделать не удалось, и все 20 человек успели сгруппироваться в 6-м и 7-м отсеках. Задраившись в них, личный состав начал готовиться к выходу в индивидуальных средствах дыхания, но, получив сверху приказание ожидать поднятия лодки, остался в отсеках. Через 1 час 55 мин. после взрыва, когда корма лодки была поднята краном, все моряки вышли наверх через люк 6-го отсека.

В результате катастрофы на обеих субмаринах погибли 43 подводника, старшему из которых было всего 33 года. Остались живыми 53 человека.

Для расследования трагедии Военный совет Тихоокеанского флота создал комиссию в следующем составе: председатель контр-адмирал Арапов, члены — бригадный комиссар Шилов, капитаны 1 ранга Чурсин, Сура- беков, капитан 2 ранга Беляев.

В рамках расследования комиссия привлекала специалистов по минно-торпедному вооружению и электромеханическим системам, которые выдвинули пять версий взрыва, четыре впоследствии были исключены. В том числе были проверены версии о возможном неумелом обращении с боезапасом; о воспламенении опасных газов от аккумуляторной батареи; самопроизвольном взрыве одной из торпед; о детонации от взрыва заряда, установленного снаружи легкого корпуса корабля.

На основе тщательного анализа собранных материалов и показаний свидетелей комиссия доложила Военному совету ТОФ следующие выводы: катастрофа произошла в результате взрыва 4-х боевых зарядных отделений стеллажных торпед образца «53-38», находящихся во 2-м отсеке Щ-138. Более того, торпеды были приведены в боевое состояние перед диверсией, то есть сняты с предохранителей. Это стало ясно после проведённого эксперимента по подрыву торпеды, боевая часть которой была не снята с предохранителя; взрыв боевых зарядных отделений во 2-м отсеке по причинам их детонации от взрыва газов, короткого замыкания аккумуляторной батареи или от других случайных источников произойти не мог: окончательно приготовленные торпеды, размещенные в носовых торпедных аппаратах не взорвались; никакие работы внутри корабля, в том числе с торпедами, личный состав не проводил. Весь личный состав находился в отсеках лодки; аккумуляторная батарея находилась в хорошем состоянии.

Исходя из вышеизложенного, комиссия получила основания считать, что взрыв произведен насильственным, то есть диверсионным путем внутри подводной лодки, — было подорвано одно из боевых зарядных отделений стеллажных торпед во 2-м отсеке.

Вместе с тем, Особый отдел НКВД по СТОФ в это время проверял оперативную версию о том, что диверсия была произведена лицом из числа работников базы обеспечения, который выполнял задание военно-морской разведки Генерального штаба Японии.

21 августа 1942 года Народному комиссару ВМФ СССР адмиралу Кузнецову был представлен акт комиссии по расследованию катастрофы Щ-138 и Щ-118 и выводы Военного Совета Тихоокеанского флота. В результате всестороннего расследования флотские специалисты установили, что непосредственной причиной катастрофы стал диверсионный акт, вероятнее всего совершённый путём подрыва внутри подводной лодки подложенного к запасным торпедам взрывного устройства. Комиссия посчитала, что совершению диверсионного акта способствовала беспечность, проявленная со стороны Военного Совета СТОФ, командования 3-й бригады ПЛ и начальника военно-морской базы в вопросах предупреждения диверсии, которыми не были приняты особые меры бдительности, усиления вахтенной и дежурной службы. Сегодня остаётся неизвестным, проверены ли были работники завода, имевшие доступ к лодке во время её строительства и ходовых испытаний. Не изучены сведения и о проверке лиц, которые могли проникнуть в лодку во время её стоянки на базе Николаевска-на-Амуре.

Подводные лодки не были рассредоточены. Около места стоянки лодок скопились баржи и прочие вспомогательные суда. Явно неудовлетворительным было признано изучение командованием и партийно-политическим аппаратом 3-й бригады ПЛ СТОФ морально-политических качеств личного состава экипажей субмарин.

Основными виновниками были признаны командир Щ-138 капитан-лейтенант Ги- дульянов, погибший при взрыве, и комиссар лодки политрук Коротеев, отданный впоследствии под суд военного трибунала.

В целях предупреждения подобных случаев отдан приказ по флоту с указанием мероприятий об усилении бдительности вахтенной и дежурной службы, о детальном изучении личного состава экипажей боевых кораблей.

Последовательное рассекречивание сведений по оперативно-боевой подготовке ВМФ СССР в период Великой Отечественной войны, архивных материалов ФСБ России позволяет историкам перейти к комплексному научному исследованию неизвестных событий, в том числе диверсионных актов, совершённых иностранными спецслужбами.

Сегодня остаются открытыми два главных вопроса: почему не сработала система мер по контрразведывательному обеспечению боевой подготовки на подводной лодке Щ-138 и был ли надежным пропускной режим на корабле в Николаевске-на- Амуре? Такой подход, возможно, позволит приблизиться к ответу на вопросы о том, какая спецслужба, какими методами и средствами провела диверсионную операцию по уничтожению новейшей советской ПЛ Щ-138 и повреждению ПЛ Щ — 118 в Николаевске-на-Амуре. Основываясь на исследовании ведомственных архивных материалов, ясно одно — такого характера диверсию осуществил агент иностранной спецслужбы, из числа специалистов в области минно-торпедного вооружения. Привести в боевое состояние торпеду, тайно прикрепить к ней нужной мощности взрывное устройство, не обладая специальными познаниями, практически невозможно.

Историческое расследование диверсии, произошедшей 18 июля 1942 года на Дальнем Востоке России, продолжается.