Кто знал, что с отцом мы больше не встретимся…
Родилась я в 1937 году в Киеве. Отец в это время учился в Киевском артиллерийском училище, которое окончил в декабре этого же года. 2 марта 1938 года он писал родителям мамы: «Закончилась моя учеба, получил звание лейтенанта и направлен в Забайкальский военный округ, станция Оловянная. С Киева доехали благополучно, ехали 11 дней. В Чите сделали пересадку на Маньчжурскую железную дорогу, до станции Оловянная ехали 16 часов. Часть, в которой мне предстояло служить, оказалась от Оловянной в 12 км. Взял две подводы и привез свой багаж и семью. Ехать было холодно, мороз 30 градусов, но доехали благополучно». Мне было тогда два месяца.
В мае 1941 года пришел приказ: военной части передислоцироваться в Белоруссию. Все мужское население городка вместе с техникой, домашними вещали выехало к месту нового назначения. Кто тогда знал, что больше мы никогда не встретимся с отцом. Женщины с детьми остались в части, как объяснил замполит, через два месяца, как закончится ремонт квартир на новом месте, нас отправят в Белоруссию.
Началась война. Часть, где служил отец, перебросили на Украину, в Киев, где шли ожесточенные бои. В первый же месяц войны при переправе через Днепр отец был смертельно ранен. Похоронен он на Украине в селе Забирье, в братской могиле. Все мы, его дети, неоднократно бывали там. Одна из улиц села носит имя отца.
А что же было с нами? Жен военнослужащих с детьми эвакуировали в Красноярский край в город Боготол, всех поселили в семьях, где были коровы. Ведь вещи увезли мужчины, а аттестаты еще не пришли. Все это я знаю от мамы, так как мне к началу войны было 4 года. Но помню, как она зарыдала, когда в дом зашел почтальон и принес похоронку на отца.
Как дальше жить?
Маме 30 лет, три дочки (8 лет, 4 года и 1 год) и ни вещей, ни жилья, ни работы, а впереди — зима.
Мама начала хлопотать, чтобы уехать к своей маме, нашей бабушке, в село Алеевку Николаевского района. Сложность была в том, что все железнодорожные составы шли на запад с грузом для фронта, а на восток — единицы. Помог военкомат.
Был сентябрь, нас в дорогу собирали всем селом: одели, дали еды, я помню, что много было мёда, даже в сотах.
В Хабаровске ненадолго задержались, так как маме оформляли пенсию в военкомате. Её уговаривали отдать нас в детдом, но, конечно, она этого не сделала.
И вот мы последним пароходом прибыли в Николаевск, а оттуда к бабушке в Алеевку. Здесь мы прожили до конца войны. Мама устроилась на работу в пошивочную мастерскую, швеи шили одежду для фронта, а из оставшихся обрезков сшили нам одежду. Живя у бабушки, голода мы не ощущали, всегда была рыба, картошка, капуста.
В Алеевке я окончила три класса, так как здесь была только начальная школа. Старшая сестра ходила в школу села Нижнее Пронге пешком, а это три километра, особо опасно было ходить зимой. Поэтому мама решила переехать в город. Поселились мы в бараке напротив парка, там было очень холодно. Мама работала швеей в артели «Коллективистка», и я утром уходила с ней на работу. Там топилась печь, было тепло, я делала уроки, обедала и уходила в школу во вторую смену.
В Николаевске я окончила школу № 1 в 1954 году. Мой любимый предмет — химия. До сих пор помню учительницу по этому предмету — Надежду Александровну Смирнову. После школы поступила в пединститут Благовещенска на химико-биологический факультет.
В 1959 году вернулась в город и преподавала в школе № 13, педагогическом училище. Но все время мечтала работать на предприятии, меня манили колбы, реторты. В то время химическая лаборатория была только на судостроительном заводе. И вот в 1970 году мне представилась возможность поступить на работу в центральную заводскую лабораторию инженером-химиком.
Наконец-то моя мечта сбылась! Всё здесь мне было интересно, поражали масштабы предприятия. Когда мои бывшие коллеги интересовались, как работается, я отвечала: «На работу иду как на праздник!».
В 1983 году, по состоянию здоровья, перешла на работу в отдел кадров, а в 1995 году уволилась, проработав на заводе 25 лет.
Я всегда занималась общественной работой: на заводе была пропагандистом, членом методсовета, входила в состав женсовета, комиссии содействия семье и школе.
С 1998 по 2011 годы работала в вечерней школе, общий трудовой стаж — 52 года. Пора бы и отдохнуть, но, пробыв 2 года без работы, как говорят, «просидев на диване», мне стало неинтересно: никто не звонит в будни, кроме родных. Прочитав объявление в газете о собрании ветеранов завода, решила сходить, встретиться с коллегами, и была избрана секретарем совета ветеранов, кем и являюсь до настоящего времени.
Мне очень интересно работать с председателем В.В. Муриком. К 75-летию Великой Победы издали книгу «Вечная память», посвященную заводчанам — участникам Великой Отечественной войны, труженикам тыла, детям военного времени. Планов у нас «громадьё», но не буду раскрывать все, даже в период коронавирусной инфекции мы загружены работой. Очень важно почувствовать себя нужной. Я до сих пор не перестаю удивляться, как наша мама, оставшись в 30 лет вдовой, с тремя малышками, выдержала все тяготы военных и послевоенных лет, дала возможность всем дочерям получить высшее образование. Я не знаю, есть ли в России памятники матерям, таким, как наша мама Надежда Максимовна, но их надо ставить ещё при жизни.
Лариса Харлампиева.