Открытки мир людей един а ты частица этого мира - BRODSKIJ / brodsky _poetry. txt
Книга называется «Люди счастливой жизни». Воспоминания густо населены, в ней много ярких и дорогих автору персонажей. Ольга писала ее в последний год жизни и старалась запечатлеть тот мир, который окружал ее с детства и был ей дорог. Когда мы с ней обсуждали незадолго до ее ухода возможность публикации, то она настаивала, что глава об Иосифе — одна из глав, не более того.
Эллендея Проффер Тисли: «Иосиф считал, что его мнение так же важно, как мнение Брежнева»
Рассказывать о себе мне очень трудно, я это буду делать понемножку. Это невероятно трудно, по крайней мере, по трем причинам. Во-первых, жизнь моя бедна событиями, в ней почти не было ничего, о чем было бы легко и просто рассказывать и интересно слушать, я и ездить по городам стал только с Лилей [1] , какой-нибудь десяток лет, а то все время, за исключением военных лет я не воевал, но был в эвакуации, служил в армии в Закавказье да пяти лагерных в Кировской области, «Вятлаг» , безвылазно просидел в Харькове или поблизости — до войны — в Чугуеве, на родине Репина, где кончил десятилетку. Во-вторых, и то немногое, что было в моей жизни, о чем большинство людей с охотой рассказывало бы — военное время, лагерь, — на мне, вернее, во мне, внутри меня я уже как-то говорил Вам об этом, и, по-моему, это было очень важное «о себе» не оставило особенного следа, и поэтому я не знаю, что же об этом рассказывать.
The core problem of the Vietnamese culture and in some sense civilization, isits historical bond with the phenomena of the Chinese art, script and thought. The present work discusses the interconnection or influence of the classical Chinese poetry — mostly of the Tan and Song era — on the rime, prosody and most of all metrology of the Vietnamese verse of the period. The time when this genre was born, developed and matured and its rules shaped in full accordance with the classical model. Specifics of this process is the main content of the first part of this paper.
Ежедневно минуя это лобное место, она его не "вспоминает". Мозг не идентифицирует его с приютом горя, одиночества, унижения и т. Шаламов и пишет книгу, материалом которой является то, что он хочет забыть. Не сентиментальная уловка: вывернуть, чтобы избавиться, но - почти противоестественный инстинкт - умолчать, рассказывая. Случай весьма уникальный. Писатель словно бы обращается не к памяти, но к забвению.