Человек ушедшей эпохи
Дорогие земляки! В честь Великого Праздника – дня Победы я хочу немного рассказать вам о своём дедушке Владимире Николаевиче Саяпине, ветеране войны, партизане и просто очень мужественном человеке. Родился мой дед в 1896 году в довольно бедной семье. В царской России, во время Первой мировой войны, он служил кавалеристом и воевал в Закарпатье. Когда я был маленький, дедушка рассказывал о том, как он несколько раз избежал неминуемой гибели. Сейчас мне уже 71 год, но я до сих пор помню его живые рассказы о войне.
Вспоминал он один случай, который произошел во время его службы в Закарпатье, ещё во времена дореволюционной России. Тогда он состоял в небольшом взводе, и как-то раз ему был дан приказ: зажать немецкий отряд в ущелье между двух гор. Зажать немцев удалось, но во время боя дед получил ранение – немецкая сабля прошла вскользь по руке, которой он держал поводья и управлял лошадью. Ещё немного и он выпал бы из седла, что по большому счету означало верную смерть. К счастью, рядом оказался боевой товарищ, который смог зарубить недруга и поддержать моего дедушку. В те времена кавалерия была вооружена длинными копьями, саблями и иногда пистолетами. Боевое построение по 4 человека в ряд позволяло всадникам отслеживать состояние своих товарищей и вовремя помогать друг другу. Такое боевое сплочение и помогло моему деду. Большую роль в выживании кавалеристов также играли лошади. Умная лошадь чувствует седока и выполняет все его команды, слышит сигналы горна и понимает, когда надо повернуть вправо или влево, а когда остановиться. Как вы поняли, у дедушки была именно такая лошадь. Благодаря вот таким неочевидным вещам, солдатам и удавалось избегать гибели в бою, а от того боя в горах у деда остался всего лишь несгибаемый мизинец на левой руке.
***
Не успела отгреметь канонада революции, а страну уже охватила Гражданская война. Во время неё дед был партизаном в Приморском крае. Конечно, жил он под вымышленным именем, чтобы белогвардейцы и японские интервенты не смогли найти его семью. Его отряд был небольшим: он, около дюжины товарищей да командир с позывным Ворон. Связь с Москвой была тогда нерегулярной, поэтому зачастую партизаны работали по своему усмотрению: отнимали оружие у интервентов, им и пользовались, а кормила и укрывала их матушка тайга.
– Численность и вооружение врага нас на порядок превосходили. Был бой, нас окружали. Пули свистели со всех сторон. В этом бою много хороших ребят полегло, – рассказывал дед.
– А почему? – спрашивал я его.
– Надо было стрелять из-за укрытия, из-за стволов деревьев, а они, разгорячённые, не прятались, ловили пулю, и только через пару секунд падали, ещё успев сделать несколько выстрелов. Да и сам я, только когда уже стали отходить в глубь леса, почувствовал острую боль в груди. Пуля попала в патронташ и срикошетила рядом с сердцем, оставив рваную рану. Усталые, измученные, голодные ребята смастерили носилки и несли меня прочь от погони, а я им уже кричал: «Бросьте меня! Бегите!»
– А почему тебя не бросили?! – снова спрашивал я. На что дедушка с испытывающим, долгим взглядом отвечал: «Своих не бросать!» – это неписаный закон любого боевого братства. Пулю из груди вынимать не стали, слишком был высок риск задеть сердце. От истощения тогда меня спасал маленький сухарик, который дал товарищ. И то я его не съел, а всю дорогу сосал…»
***
В тридцатых годах дедушка с бабушкой Полиной Ивановной жили в посёлке Вознесеновское. Сейчас оно находится под Комсомольском-на-Амуре. Было у них девять детей. Зимой дедушка на своей лошади ездил строить город Юности. Ох, и не многие строители выдерживали морозы и глубокие снега в наших краях! До сих пор удивляюсь, насколько же крепок был Владимир Николаевич. В пятидесятых годах его семья переехала на Нижний Амур, в село Озерпах. Ловили рыбу в колхозе. Тогда электроэнергии не было, и воротки на заездках, когда гнали рыбу, крутили руками. Руки дедушки были привыкшие к разной работе: плотника, столяра, бондаря, кузнеца. Любил он и охоту, а для большой семьи держали корову и другую живность. Времени для отдыха тогда у людей не было, не то, что сейчас.
В сорок первом, когда началась Великая Отечественная, дед сразу попросился на фронт. Его не взяли – слишком большая семья. Хотя, я уверен, он и там бы героически сражался за свою Родину. Таков уж он был. Тем не менее дед мог передавать свой опыт уходящим на фронт, что и делал весьма охотно. Для детей и внуков дедушка был строгим учителем, учил он своим примером: трудолюбием, смекалкой и отвагой. Бабушка же была очень ласковой. Вот так они и дополняли друг друга, скрепляли свою семью. Иногда к ним даже из Хабаровска приезжали студенты, слушали рассказы деда о войне. Не подумайте, что он был слишком уж воинственным. Дедушка мой любил жизнь. И, не жалея, отдал всего себя нашему и будущим поколениям для их счастливой жизни.
На семьдесят четвёртом году жизни пуля под сердцем, которую нельзя было извлекать, зашевелилась, и дедушки не стало. Светлая ему память!
Всем здравия желаю,
Александр Стасюк